Второго мая днем мы решили, что погода слишком хорошая, чтобы сидеть дома, и можно выбраться куда-нибудь на природу, понаслаждаться цветением вишни. Взяли с собой бинокль и фотоаппарат — на случай, если вишня будет далеко и уж учень красивая 🙂 По привычке, так как не придумали ничего интереснее, мы двинулись в сторону моего любимого Харца. Но условием с моей стороны было поехать туда, где мы еще не были, поэтомы мы применили уже в Айзенахе опробованную тактику — сворачивать наугад по понравившимся указателям. Немного не доехав до "ворот Харца" — Хальберштадта, мы свернули налево по указателю — "Langenstein. Höhlenwohnungen". "Höhlenwohnungen" в буквальном переводе значит "пещерные квартиры", я их по-русски про себя назвала землянками. Проезжая через деревушку Лангенштайн мы снова увидели указатель на эти квартиры, но он указывал в сторону узкой улочки, проезд по которой запрещен, а свободного места для парковки рядом не оказалось, пришлось ехать дальше. Ехали-ехали, сворачивая куда захотелось, и наконец приехали в тупик —  бывший концентрационный лагерь Лангенштайн-Цвиберге. Не совсем то, что я ожидала увидеть в этот день, но и меня, и Алекса эта тема довольно сильно интересует, поэтому решили остаться здесь, и вместо просмотра красивостей расширить свой кругозор.

Концентрационный лагерь Лангенштайн-Цвиберге являлся одним из 136 "филиалов" Бухенвальда. Его история началась 21 апреля 1944 года, когда в небольшой гостевой дом с простым названием "Landhaus" — "деревенский дом", что находился недалеко от деревушки Лангенштайн, прибыли 18 узников Бухенвальда под конвоем СС и солдатов Люфтваффе. По идее фашистов здесь должен был располагаться подземный завод самолетных двигателей "Юнкерс" — скрытый от глаз людей и от авиации антигитлеровской коалиции.

Затем сюда стали прибывать и другие заключенные. Через некоторое время места в гостевом доме не стало хватать, и узников переселили в амбар, располагавшийся недалеко. Когда их количество перевалило за 700, и амбар стал слишком тесен, пришлось искать новое пристанище. Итак, в 3 километрах от Лангенштайна в низине между холмами Хассельхольц, Тоннигсберге и Цвиберге началось строительство нового лагеря, так называемого "внешнего лагеря" (Außenlager) Бухенвальда, который в документах СС проходил под кодовым названием "Малахит". 1 июля 1944 в еще недостроенные бараки стали переселяться узники из амбара. Изначально лагерь был расчитан на 2000 человек, однако позднее здесь одновременно находилось более 5000 заключенных. За все время существования лагеря (а это всего 355 дней) здесь находилось более 7000 человек из 22 стран, более 1900 из них погибли. Еще 2500 погибли в марше смерти. До конца войны узники построили около 13 километров тоннелей для подземного завода. В них даже расположили часть оборудования, но этот завод ничего не успел произвести. Последние заключенные прибыли в лагерь в феврале 1945 года — в основном, евреи из уже освобожденного Освенцима. 

В 1949 году на месте бывшего концентрационного лагеря открыли мемориальный комплекс. Перед входом — карта всего комплекса, где обозначены братские могилы, памятники и лагерные постройки:

---

На информационных щитах, сопровождающих каждую постройку, на немецком и английском языках были указаны факты о постройках, а также приведены выдержки из воспоминаний свидетелей того времени (это только на немецком). Эти короткие тексты трогали намного больше, чем сухие данные, поэтому возьму на себя смелость переводить их на русский язык и буду приводить их к соответствующим фотографиям.

Пройдя за шлагбаум мы остановились у первого щита и огляделись:

"Входные ворота и плац" (Eingangstor und Appellplatz). На этом месте находились ворота лагеря, а за ними — плац. Каждый день перед и после работы здесь проводились переклички. Переклички после возвращения в лагерь занимали обычно больше времени, поскольку во время работы заключенные получали травмы, попадали в завалы или умирали, и сначала должны были быть найдены в строящихся тоннелях.

Миервалдис Берзинс-Бирзе, Латвия: "В 5.30 мы должны были собираться на большом плацу для контроля. Мы стояли полтора часа, независимо от того, шел ли дождь, снег, был ли мороз или шторм […]. К вечернему контролю плелась оборванная полосатая колонна. Держась за руки они стояли на ветру, пока лагерфюрер считал живых и полумертвых, держащихся на ногах с помощью товарищей. Погибших из маленького барака тоже пересчитывали — таким образом получалось нужное число. "

Далее мы просто шли по дорожке, идущей вокруг лагеря (с которой, впрочем, никуда и нельзя сворачивать), поэтому фотографии далее будут в том порядке, в котором мы осматривали мемориальный комплекс. 

---

На предыдущей фотографии видна эта стела. Здесь поближе:

"Стела "Уничтожение трудом". Магдебургский скульптор Вольфганг Россдойчер создал эту стелу из известняка в 1984 году, как символ губительных последствий принудительных работ, выполняемых узниками в тоннелях.

Арно Лустигер, Польша: "Там [в Лангенштайне] обессиленные заключенные должны были под контролем СС и персонала рыть тоннель длиной в километры для подземного самолетного завода. Это был ад. Позднее я узнал, что СС дали лагерю пароль «Уничтожение трудом» […].  В тоннеле мы должны были бурить и взрывать, без защитных масок и касок. Из нас пробовали выжать все, а затем намеренно издевались над нами бесполезными перекличками и одноразовым питанием."

---

Руины лагерной кухни:

Здесь регулярно в двух больших котлах готовили жидкий суп из воды и овощей (в начале даже с добавлением небольшого количества мяса). Вместе с кусочком хлеба это было единственной едой заключенных за день. В руинах кухни можно еще увидеть кирпичные и зацементированные лотки для мытья овощей и лестницу, ведущую в подвал.

Ришард Косински, Польша: "После возвращения в лагерь около 19 часов заключенные получали их обеденную порцию водянистого супа с картофельными очистками и около 100 гр глинистого хлеба, с добавкой примерно 50 гр маргарина. Этот хлеб должен был служить как ужином, так и завтраком. Я иногда хотел оставить только кусочек хлеба на утро, но голод был сильнее, и прибереженный на следующий день кусочек съедался. Только тогда я мог заснуть. Следующего приема пищи я ждал до следующего вечера."

---

Руины главного лазарета:

В лагере было построено 4 лазарета. Гигиенические условия везде были катастрофичными. Узники с медицинским образованием пытались помогать как врачи и санитары, но чаще всего не имели ни медикаментов, ни перевязочных материалов. 

Вилли Клюг, Германия: "Санчасть вмещала 75 кроватей. Когда количество заболеваний и травм сильно возрасло, в каждую кровать стали укладывать по два человека. Самыми частыми травмами при подземных работах в штольнях были переломы, травмы головы, позвоночника… Первых погибших лагеря просто укладывали рядом с санчастью. При этом создавались такие ужасные условия, что лагерное руководство позволило построить небольшой домик, куда сносили тела погибших до погребения."

---

Руины санитарного барака:

В феврале 1945-го в лагере находилось больше 5000 заключенных, распределенных по 20 деревянным баракам. Для них всех на территории лагеря располагались только 6 санитарных бараков. Обстановка 5 из них включала в себя туалет — деревянную скамейку над канавой, и для мытья — корыто из кирпичей и цемента с несколькими кранами. 6-й барак служил только как туалет, корыто находилось снаружи. 

Эдмунд Войновски, Польша: "Это вонючий барак, вечером всегда полон людей. Нужно ждать, пока освободится место. Некоторые заключенные, слишком слабые, перестают мыться, и в конце концов этого не делает больше никто. Некоторые выглядят ужасно! Цементная пыль раздражает кожу, начинается воспаление. Люди красные — отечные. Потом кожа трескается и сочится. В таком состоянии люди продолжают работать. Это дело с мытьем сейчас наверное сложно осознать, но чтобы это понять, нужно здесь жить."

---

Одна из братских могил:

К моменту освобождения лагеря американскими солдатами, везде на территории лагеря и в бараках лежали тела умерших заключенных. Мужчины из Лангенштайна должны были их хоронить. Для захоронения они использовали уже имевшийся котлован, позже братскую могилу назвали "Южное массовое захоронение". Вскоре после освобождения умерли и многие смертельнобольные заключенные, которые тоже были похоронены здесь.

Конрад Хагер, в 1945 — священник прихода Лангенштайн: "Мы оглядывались в поисках центрального командования, когда наши полные ужаса взгляды упали на две круглые ямы, каждая из которых была около 10 метров в диаметре, полные вдоль и поперек набросанными телами. Нам предстала ужасающая груда вывихнутых конечностей, торчащих в воздух рук и ног, белых пергаментных черепов с застывшими потухшими глазами, и показала нам весь ад того, что здесь происходило."

Рядом с общей могилой находится еще одна. Человек, который там похоронен — Луис Бертран, бывший узник лагеря. Он умер в 2013 году и пожелал покоиться рядом с его погибшими в лагере товарищами. 

---

Барак №3. В промежутке времени между 15 августа 1944 и 19 февраля 1945 число заключенных возросло с почти 2000 до более чем 5000 человек, и соответственно число бараков увеличилось с 6 до 20. В узкое пространство бараков без санитарных условий было втиснуто более чем по 300 человек. В нескольких бараках еще стояли кровати, в остальных не было ничего. 

Этот фасад третьего барака был восстановлен в 1992-м году и теперь обозначает местоположение несохранившегося барака.

Василий Мельничук, Украина: "В каждой кровати должны были спать по 2 человека, то есть в каждой двухъярусной — четверо. Матрасы были из опилок и бумаги. На двоих полагалось одно одеяло. В бараке, кроме стола и пары стульев, находилась еще железная печь. Топлива для нее у нас не было. Часто по пути на работы мы искали немного дров. Кого на этом ловили — получал наказание. В бараках было полно насекомых, особенно вшей. Из-за паразитов и антисанитарии по лагерю быстро распространялся тиф и дизентерия."

---

На месте зеленого газона когда-то располагался барак №4. Бараки назывались также блоками. СС назначала старших по блоку из числа заключенных. Эти узники не должны были работать в штольнях, однако следить за соблюдением своими товарищами лагерной дисциплины. 

Бернард Клигер, Бельгия: "18 февраля 1945 года после относительно хорошей поездки мы прибыли в лагерь, который еще находился в процессе строительства. В нашем транспорте было около тысячи человек, половина из них евреи. Нам, евреям, выделили деревянный барак, блок №4. Наш барак был разделен на 10 больших и 3 меньших помещения. В каждую из бОльших комнат поселили по 50 человек, 3 меньших были зарезервированы для старшего по блоку и его персонала. Мы получили опилки и застелили ими пол. Это была наша обстановка. Больше в комнатах не было ничего."

---

По довольно крутой лестнице мы поднимались к одному из самых страшных мест лагеря — "Сосна смерти" (Todeskiefer)

---

У "Сосны смерти" СС-вцы убивали заключенных, пытавшихся сбежать. Иногда они заставляли самих узников вешать своих приговоренных товарищей.

Дерево погибло в 1960 году, и с тех пор оберегается как символ противостояния в лагере Лангенштайн-Цвиберге.

Joann Lajd, Эстония: "В лагерь безостановочно приходили вести о положении на фронтах. Эти новости сообщал нам Андрей Иванович, а мы распространяли их дальше среди заключенных, чтобы морально поддержать их. Об этой его деятельности узнали СС-вцы. Чтобы его ликвидировать, они приказали ему казнить попавшихся на побеге заключенных, зная, что он не будет выполнять этот приказ. Как и ожидалось, приказу он не подчинился. Тогда СС-вцы повесили его вместе с пойманными узниками."

Сосна ограждена мелкой сеткой рабица, за которой виднеются отверстия, мелкие и большие. Не думаю, что все они проделаны насекомыми…

---

Рядом с сосной — могила того самого Андрея Ивановича. На могиле надпись: "Непреклонно отказался советский полковник Андрей повесить своих товарищей. После жестоких пыток он был похоронен здесь заживо."

Небольшое несоответствие между рассказом бывшего заключенного и надписью, но думаю, правда здесь абсолютно неважна.

---

Сосна находится на самой границе лагеря. За бетонными столбами с намотанной между ними колючей проволкой глазу открывается вид на местные красоты. 

Ма даже встретили то, за чем, собственно, в Харц и ехали — цветущая вишня. 

---

Вообще лагерь был расположен в невероятно живописном месте. Сложно представить, что весь этот ярко-зеленый участок, обрамленный пригорками, лесом и цветущими деревьями, был застроен бараками, и здесь в нечеловеческих условиях жили и умирали мужчины, свезенные сюда со всего мира.

Справа от цветущего дерева располагаются остатки забора. Этот забор ограждал один "малый лагерь" внутри большого. Еще "малый лагерь" называли "Юнкерс-лагерь". Он состоял всего из трех бараков, сюда переселили в январе-феврале 1945 заключенных из других "филиалов" Бухенвальда — в Ашерслебене, Нидероршеле и Лангензальца и Хальберштадта, которые работали в филиалах авиа- и моторостроительной компании Junkers. Здесь они должны были работать в новом филиале Юнкерс — "Малахит".

Мориц Таубер, Словакия: "Малахит был на самом деле ре-учреждением производств Юнкерс, собранных со всех концов Рейха. В длинных лабиринтах бесчисленных тоннелей стояли плотные ряды машин всех калибров — от самого маленького до мамонтового. Вокруг лежали горы неопределенных запчастей, здесь гремело и тарахтело, гудело и рычало. Один за другим следовали взрывы. СС, инженеры и цивилисты сновали туда-сюда, как будто здесь делалось бог знает что. На самом деле то, что здесь производилось, было равно нулю…"

---

Остатки одной из сторожевых вышек:

---

Тринадцатый барак. Бараки заключенных имели 50 метров в длину и 12 метров в ширину. По середине шел коридор 2-х метровой ширины, по обе стороны от которого располагались по 5 больших и по одной маленькой комнате. Большие комнаты имели около 8 метров в длину. С прибытием заключенных 10 февраля 1945 года, количество людей только в тринадцатом бараке возрасло до более чем 400 человек.

Эта часть деревянного барака была также восстановлена в 1992 году.

Альберто Берти, Италия: "Мы добрались до пункта назначения — лагерь Цвиберге. Мы прибыли в барак №13. Был уже вечер. Плац был освещен, и все шли на вечернюю перекличку. Это были до скелета исхудавшие, одуревшие от измождения люди, которые с усилиями волочились через снег и грязь. Знакомство с лагерем было угнетающим. Блок 13 был самым последним в маленькой долине, недалеко от забора из колючей проволоки. Я устроился в одной из комнат, где встретил и других итальянцев: профессора Смарелья и студента Дино Бурелли."

---

До середины марта 1945 крестьянин из деревни Лангенштайн по поручению руководства лагеря отвозил тела погибших в городской крематориум Кведлинбурга, и по началу прах заключенных отправляли обратно в главный лагерь — Бухенвальд, после — его захоранивали рядом с крематорием. Из-за возросшей смертности в январе 1945 СС приказала вырыть 4 братских могилы на этой возвышенности. После 11 апреля 1945 к ним прибавилось еще две — умерло еще много уже освобожденных.

Поль ле Гупиль, Франция: "На этом холме, за лагерным забором, в около 100 метрах от наших блоков были вырыты 4 глубоких могилы. Четыре заключенных несли к могиле по два тела за раз в одном деревянном ящике и опустошали их; потом пустые ящики относили обратно к бараку с умершими и снова наполняли. Однажды я поскользнулся и упал в одну из ям. Я должен был бежать по этому матрасу из мягких тел, чтобы мне удалось выбраться, и даже через несколько дней после этого мне было так дурно, что меня стошнило драгоценным супом."

---

На самом обелиске — цитата из драмы Бертольда Брехта "Мероприятие". Произведение было переведено на русский язык еще в 1934 году, но я не могу найти его онлайн, да и переводить как-то не очень получается. Но вдруг кому интересно:

---

На стене, ограждающей братскую могилу и обелиск, в алфавитном порядке располагаются названия стран, граждане которых находились в этом лагере:

Албания, Бельгия, Германия, Франция, Италия, Югославия, Люксембург, Нидерланды, Австрия, Польша, Португалия, Румыния, Советский Союз, Испания, Чехословакия, Венгрия, США. Для евреев отдельно — звезда Давида. (я если, честно, не знаю, почему везде указано, что узники прибывали из 22 стран, а на стене их всего 17).

Вокруг могилы расположены маленькие таблички с установленными именами погибших в лагере заключенных:

До сих пор не все имена заключенных лагеря установлены, поэтому в память о них есть одна табличка "Неизвестный". 

---

Посетители мемориального комплекса на братские могилы воскладывают и цветы, и по иудейской традии — камни, аккуратно подписанные:

---

Посещением этого обелиска и братской могилы закончился осмотр бывшего концентрационного лагеря, но не всего мемориального комплекса. Далее мы хотели посетить те самые штольни. Время было уже около 8 вечера, понятно, что музей и архив, которые располагаются в туннелях, были закрыты, но нам хотелось посмотреть хотя бы снаружи. Путь от лагеря до входа на недостроенный подземный завод составляет 2,2 километра.

Мимо красивейших полей в лучах закатного солнца мы винулись по указателям на "Reichsbahnstollen".

---

Далее дорога пролегает мимо леса:

Тропинку от полей слева отделяет невысокий, но довольно длинный вал, поросший деревьями. Это отвал породы, полученной при строительстве завода. За год существования лагеря заключенные свезли сюда 400 000 кубометров "отходов". 

---

Где-то через 10 минут пешего хода мы увидели и первое пристанище заключенных из Бухенвальда — гостевой дом "Ландхаус", упомянутый в самом начале статьи.

У этого дома тоже довольно интересная история.

В 1763 году раненый прусский солдат за свои заслуги в Семилетней войне получил от короля Фридриха II (Великого) разрешение на строительство дома и пивной. Солдат (имя неизвестно) выбрал для строительства место недалеко от Хальберштадта, и назвал свое имущество "К трем лилиям" (романтик какой 🙂 ), потом правда переименовал по имени местности в "Füllkrug". Кроме отельного и гастрономического бизнеса бывший солдат помышлял и другим: он предупреждал контрабандистов (здесь недалеко проходила граница между Пруссией и Брауншвейгом) об опасности, за что получал небольшую мзду ("Dreier" — монетка в три пфеннинга). Как только в доме останавливался очередной "охотник за головами", хозяин выставлял свечку в окно, и мошенники обходили дом стороной. Таким же образом он помогал молодым людям, "косившим" от службы в прусской армии.

В 1821 году дом унаследовал столяр Фридрих Канерт, и переименовал его в "Ландхаус". Затем гостиница еще пару раз меняла хозяев, постоянно расширялась и достраивалась, но так и оставалась Ландхаусом. Здесь подавали пиво из своей пивоварни и даже два вина из местных садов — черносмородиновое и крыжовниковое. С 1934 года дом принадлежал Альберту Нимеку, который организовал здесь маленький зоопарк; в нем были даже обезьяны. Но в 1944 году всему пришел конец — сюда пришли СС с 18-ю заключенными.

Йозеф Вик, Чехия: "Сначала лагерь был размещен в амбаре и кегельбане отдельно стоящего ресторана. В том же кегельбане был обустроен лазарет, в который уже в первые месяцы каждый день обращались в среднем 30 человек. Уже в то время не было никаких медикаментов, а перевязочных материалов сильно не хватало. Часто лагерь оставался на 3-4 дня без воды. И уже тогда по лагерю свирепствовал голод…"

После войны заведение вновь открылось, но явно было не очень прибыльным, потому что очень скоро его продали одному из предприятий ГДР. А в 1963 году, на 200-летний юбилей дома, здесь открыли дом отдыха для рабочих и детский лагерь. Так "Ландхаус" просуществовал до 1990 года. Ну а после объединения двух Германий дом забросили, он начал разваливаться, а в 1998 году вообще сгорел.

С тех пор он выглядит так, как на фотографиях выше. Таблички везде запрещают подходить к нему близко из-за опасности обрушения.

Зато сразу за домом очень крутая лестница уходит направо, и нигде не написано, куда она ведет. Но мы любопытные, так что полезли. И не зря!

Лестница ведет к небольшой скале:

На эту скалу, в свой черед, ведет другая лестница:

Лестница деревянная, старая и довольно опасная — пару ступенек сломаны, перила сильно шатаются (прям как будто не в Германии, видимо никто еще не пожаловался). Зато сверху со скалы открываются невероятные виды… (Жалко, что к этому времени уже села батарейка в фотоаппарате и пришлось снимать на телефон 🙁 )

---

На горизонте хорошо видно самую высокую точку северной Германии и всего Харца — Брокен:

---

Еще минут 5 полюбовавшись видом на Хальберштадт, поля и Харц, мы поспешили дальше, все-таки солнце уже висело над самым горизонтом.

Сразу за указателем, на котором было написано, что до штолен еще 500 метров, оказался забор с воротами на замке. И табличка, оповещающая о том, что штольни можно посетить лишь по предварительной записи, и номером телефона, по которому записаться можно. Жалко, конечно. Но, в принципе, намного больше мы бы и не увидели — только вырубленный в скале вход.

На этом закончилось для нас знакомство с бывшим концентрационным лагерем Лангенштайн-Цвиберге. Общее впечатление от посещения этого места я как-то не могу уложить в слова. Если очень упрощенно — то здесь очень грустно и постоянное чувство несоответствия творившегося тут чудесам местной природы. И здесь понимаешь, насколько дебильны участившиеся в интернете споры о том, что было бы, если бы фашистская Германия победила в той войне, и шутки на эту тему. Никто бы не пил баварское пиво и не ездил бы на мерсах. Было бы так, как описано в воспоминаниях заключенных лагерей, и это страшно.

---

Еще находясь на скале, мы выбрали дорогу, по которой пойдем к машине обратно. Она, может и не короче, но идет не через лес, а мимо полей и быстрее выходит на главную дорогу, по которой в сумерках идти приятнее, чем между деревьями .

Самое лучшее время в Германии, по моему мнению, — это конец апреля — начало мая, когда все зацветает. Рапс в том числе:

В красных лучах заката он не такой лимонно-желтый, но все равно очень красивый.

---

Мы отправились обратно в Магдебург.

Проезжая по деревне Лангенштайн, мы снова увидели указатель на те самые Höhlenwohnungen, которые нас так заинтересовали в начале, и очень удачно парковочное место рядом. Подумав, что ради только этих пещерных квартир мы сюда вряд ли еще раз приедем, решили все-таки глянуть. Рядом стоял информационный щит с правилами поведения при осмотре — с тропинки не сходить, в пещеры не залазить (из-за опасности обрушения), детей тоже не отпускать.

Узкая дорога проходила между двумя скалами, в которых через каждые несколько метров встречались странные круглые выемки — как очень маленькие пещерки. Идти в сумерках здесь было на самом деле не очень приятно — кто знает кто или что ждет тебя в следующей такой пещере?

Но мы смелые и любопытные, пошли дальше 🙂

---

Скала справа служит забором для участков на склоне холма, в ней иногда встречаются калитки (не знаю, почему не запечатлела) 🙂

---

Встречаются пещеры покрупнее:

Но в них, в принципе, ничего интересного.

---

Мне не удалось удержать детей на тропинке, но, к счастью, обрушения не произошло 🙂

---

Метров через 500 мы дошли наконец-то до одной пещерной квартиры. Табличка справа гласит о том, что здесь жили люди до 1916 года. Говорят, в некоторые из таких квартир были населены даже до 30-х годов.

Внутрь мы, естественно, не заходили, но в интернете я нашла картинку обычной обстановки одной из таких квартир:

---

С другой стороны от тропинки, напротив квартиры, — смотровая площадка. Отсюда открывается вид на сам Лангенштайн:

И красивый розовый закат:

Ну и квартиру отсюда тоже лучше видно:

Стало совсем темнеть и от квартиры мы очень быстрым шагом, почти бегом, отправились вниз, к машине. Любопытство утолили, и смелости поубавилось 🙂

Так закончился наш насыщенный разными, и не всегда приятными, впечатлениями, а также новыми знаниями день.